Как работает и как не работает клерикализм
Государство срастается с церковью и помогает церкви вербовать граждан только там, где это выгодно власти и когда это ей выгодно. У нас власть не заинтересована в насаждении религии самой по себе (как в Иране), о чем многие в РПЦ жалеют. Нет у нас и того, чтобы власть была вынуждена идти на поводу у мощной религиозной силы (как в Польше). В нынешнем году мы увидели, как работает наш клерикализм.
Недавно в Антирелигии было высказано мнение, что попы приутихли, мож, мы их победили? Действительно, клерикальная тематика как-то потускнела. Но она просто отошла на второй план из-за того, что излюбленная тематика РПЦ была перехвачена светскими пропагандистами.
Дела на Украине у РПЦ уже давно складывались не лучшем образом. Патриархия практически не может влиять на принятие решений и диктовать кадровую политику в своем украинском подразделении (УПЦ МП). Сравните это с возможностями РПЦ в Белоруссии. В Москве выбрали и прислали белорусам нового начальника – не белоруса, который даже гражданства не имел. Возражений не последовало.
Патриарх Кирилл с момента избрания пытался увеличить свое влияние на УПЦ, но успеха не достиг. Для обоснования большего вовлечения патриархии в дела УПЦ использовались разные идеологические концепты: братские народы — вместе на века; мы «вышли из единой крещальной купели»; враги хотят нас рассорить; вместе встанем против раскольников (сектантов, католиков, насаждения западных ценностей) и пресловутый «русский мир». При этом РПЦ всячески пыталась сделать вид, что планов зохавать контроль над УПЦ у нее нет.
Весной ситуация круто изменилась. Кремль начал претворять идею «братья на век», соответственно ему понадобилась подходящая идеологическая база. Тут интересы Кремля и РПЦ разошлись. РПЦ не могла себе позволить поддержать Кремль, не рискуя потерей части украинского филиала. Патриарх даже посчитал за лучшее не выслушать лично речь Путина по случае зохавывания Крыма. Крымские епархии оставили в УПЦ. С другой стороны, привычная церковная пропаганда была перехвачена министерством правды. С тем лишь исключением, что госпропаганда оказалась более радикальной. Если годом раньше притеснения православных на западе Украины в РПЦ разоблачал лишь неадекватный Кирилл Фролов, то теперь госпропаганда срывала покровы с заговоров сектантов, устроивших религиозную войну с православием. Даже патриарха подключили. И «Русский мир», придуманный изначально для внутрицерковного использования, внезапно обрел популярность, но уже в другом значении. РПЦ во всем этом веселье принять участие не могла. Во-первых, РПЦ не хочет массового ухода украинцев в другие религии. Во-вторых, Кремлю нужна была гораздо более серьезная и профессиональная поддержка, которую РПЦ все равно обеспечить не может. Поэтому дело отдали на откуп зомбоящику.
А дальше? Рано или поздно интересы власти и РПЦ опять пересекутся, и мы увидим новые подвижки в утверждении клерикализма.
Кстати, этот год дал возможность оценить роль религии в Украине. По опросам, Украина более религиозная страна, чем Россия. Однако реальный вес религии и религиозных организаций едва ли выше.
В начале кризиса отдельные священники пытались выступать в роли миротворцев. Но никто, кажется, в серьез эти попытки не воспринимал. И когда обе стороны, решили действовать с позиции силы, священников быстро оттеснили в сторону. Всеукраинский совет церквей принял обращения с призывом жить дружно, по сути умыв руки. По ходу событий стало очевидно действительное отношение украинских политиков к религии. Креститься на купола и целовать крест будем, на пасху свечку подержим, на юбилей поздравим, денег на реконструкцию дадим, перед камерами вместе постоим, но рассматривать как посредника и дать возможность участвовать в решении вопросов — не мечтайте, между собой сами разберемся. Как тут не вспомнить попытки Алексия второго в 1993 решить политический конфликт в России. Сначала вроде бы все налаживалось, но в и тоге конфликт был решен силой, и уже назначенные переговоры при участии РПЦ не состоялись.
А что же конфессии? УПЦ МП посчитала, что лучше все сделать вид «меня здесь нет», благо была возможность оправдаться смертью главнокомандующего. Попутно УПЦ неуклюже объясняла, что она в общем-то за всех.
Хитрый патриарх Филарет постоянно осторожно использует политику, чтобы усилить свои позиции и бросить тень на РПЦ, но без видимого успеха. Ему пока не удалось хотя бы сравняться с УПЦ по числу последователей. Хотя бы заметно сократить разрыв. Всплывают истории о переходе отдельных храмов к Филарету. Но такие истории всплывали постоянно более 20 лет.
Наконец греко-католики участвовали в конфликте с энтузиазмом. Они похоже всерьез опасаются, что случае повторного передела границ могут встать вопросы об «исторической справедливости» в деле «возвращения» храмов и церковных ценностей. Один раз они это уже проходили, и с тех пор свои обиды переносят на этносы и границы. (Кстати, в России про эти обиды предпочитают не вспоминать, и объясняют их мотивацию сектанством, промыванием мозгов и вероятной наркоманией). Однако ничего нового в действиях греко-католиков не заметно, и новых друзей они, похоже, не приобрели.
